На прошлой неделе ЦБ РФ после очередного заседания Совет директоров принял совершенно ожидаемое рынком решение – снижение ставки. В том, что Центробанк снизит ставку, никто не сомневался – инфляционные ожидания, несмотря на словесные интервенции главы ведомства Эльвиры Набиуллиной, предрекающей месячное ускорение месячной инфляции в июне-августе до 1%, к середине июня так и остались в районе 4% по итогам года, а объемы корпоративного кредитования за последние полгода существенно не выросли. Объемы ипотечного кредитования и вправду выросли, в мае составив 140 млрд рублей, однако причины этого – не снижение ставки, а госпрограмма субсидирования ставок. Ее завершение в мае привело к возникновению эффекта отложенного спроса, а Сбербанк (MCX:SBER) и ВТБ (MCX:VTBR), выдавшие почти 60% этих кредитов, намеренно задержали повышение ставок – в первую очередь для хорошей отчетности по росту кредитного портфеля. В мае действительно выросло розничное кредитование (на 28,7% в сравнении с 2016 годом), однако связано это с эффектом низкой базы. К тому же кредитование выросло в количественном выражении, но не в денежном.
Другими словами, для снижения ставки в экономике созданы все условия, вопрос был лишь в том – насколько она будет снижена. Долговой рынок ожидал снижения на 0,5%, банковские обозреватели готовились к 0,25%, и те и другие не ожидали фактических изменений. В итоге все оказались правы, что и показала следующая неделя после снижения ставки: даже лидеры рынка, Сбербанк и ВТБ не снизили собственных ставок, лишь пообещав подобные действия в ближайшее время. Задаваться вопросом «зачем нужно очередное символическое снижение ставки» глупо – все варианты ответов многократно обсуждались еще в начале года. Куда более интересным представляется другой вопрос: насколько нужно снизить ставку, чтобы это действие возымело какой-либо ощутимый эффект?
Банкам для снижения ставок по кредитам нужны не только низкая ключевая ставка, но и повышение ликвидности. Для более активного кредитования – в первую очередь юридических лиц – им нужно либо увеличение маржинальности, что в настоящее время невозможно в связи с жестким контролем над прибыльностью, либо увеличение объемов. А для увеличения объемов необходимо, чтобы кредиты третьего и четвертого уровня не превышали 12-14% годовых, в противном случае кредиты на развитие, проектные кредиты и товарные кредиты в большинстве случаев просто не имеют смысла. Бизнес не сможет нивелировать переплату за счет маржи (даже при 40%-ой марже после вычета налогов и накладных расходов чистая прибыль бизнеса будет составлять не более 5%, что устраивает крупный бизнес, но не устраивает средний и малый). Так как коэффициент начисления резервов по таким кредитам достаточно высокий, банкам нужно привлекать средства под 8% годовых, что сейчас возможно только за счет депозитов. Политика по отзыву лицензий не позволяет и этого – рост депозитных портфелей замер в середине 2016 года и предпосылок к его оживлению пока нет.
Долговому рынку в условиях низкого аппетита к риску нужны условия, при которых доходность в 7% годовых считалась бы низкорискованной. Сейчас средняя ставка купона – 9,5%, совсем как в 2013 году, однако спрос на корпоративные долговые бумаги в разы ниже, положительная динамика отсутствует. Любая модель оценки рисков квалифицирует вложения в долговые бумаги и покупку долговых портфелей на вторичном рынке как высокорискованную, поэтому крупных покупок управляющие компании не делают. 6,5% - оптимальная доходность, с которой брокеры готовы покупать помногу, однако при ключевой ставке в 9% такие размещения не имеют экономического смысла. Разумный компромисс – порядка 7,5% в среднем, но для того, чтобы такая доходность стала средней по рынку, необходимо и приведение в соответствие и средневзвешенной ставки по кредитам для бизнеса. Долговой рынок – это в первую очередь альтернатива банковскому кредитованию, а не дополнение к нему.
Применяя все это к текущей ключевой ставке, можно с определенной долей уверенности отметить, что необходимый импульс рынку даст снижение сразу на 0,7% как минимум. Для рынка это будет означать возросшую вероятность смягчения кредитно-денежной политики в ближайшее время, а это – лучшее условие для значительного снижения ставки и применения менее консервативных принципов при выдаче кредитов. В текущих условиях регулярного снижения реальных доходов населения перегретости рынка можно не опасаться. Надежда на это есть – согласно недавнему обзору регулятора, ключевая ставка на конец 2017 года может составить от 7,5% до 8,9%. Теперь слово за бюджетом – насколько к августу удастся сохранить плановый дефицит в 1,9 трлн.